Луганская епархия. Двадцатилетие духовного возрождения
К 20-летию независимости Украины
Публикация в интернет-газете «Восточный
вариант» 12 августа 2011 года
Одним из постоянных вопросов, на который практически невозможно быстро и толково ответить священнику, это вопрошение: «Что приводит людей в церковь?»
Разбить по
категориям, типа: «радость», «горе», или «поиск истины» не получится по причине
того, что путь к Богу у каждого свой. Мы не стадо, а абсолютно эксклюзивные и
оригинальные личности. И осознавая свою персональную исключительность, в тоже
время оказываешься перед фактом массовости открытия приходов, объединяющих
десятки и сотни, а в областных центрах и столицах – тысячи людей.
1990 год - на
Луганщине было чуть более 90 зарегистрированных православных общин, а ныне,
через 20 лет их почти 400. Пришлось даже разделить область на две епархии:
Луганскую и Северодонецкую, так как управлять такой махиной православных
приходов одному епископу не по силам. Каждый год, с начала нового тысячелетия,
прибавляется еще 5-7 приходов.
Рост численности
соборов, церквей и церквушек в приспособленных помещениях начался чуть ранее
обретения независимости Украины (после официального разрешения празднования
1000-летия Крещения Руси в 1988 году), но основной пик регистрации пришелся на
первое пятилетие 90-х.
Именно эти пять
лет четко показали, что годы атеизма практически никак не повлияли на веру в
Бога. Единственно в чем преуспела коммунистическая идеология - это в
привнесении в православие языческих воззрений и магических практик. Вспомните,
пустые улицы при телетрансляции оккультных пассов Кашпировского и утренние
поголовные зарядки воды, кремов и пудры экстрасенсом Чумаком.
Мы
продолжали верить, тем более, что почти все были тайно и явно крещены в
младенчестве сердобольными бабушками, крестными и родственниками. «Платочки» не
только сохранили веру, они еще и дали первоначальное духовное воспитание своим
внукам.
К сожалению,
духовность сегодня понимается многими с амплитудой от альфы до омеги. В нее
втискивают все, что не от мира сего, но народ сохранил не восточные практики,
умение погружаться в транс и эзотерику с реинкарнацией. В душах тех, кто
испокон века населял наши земли, сохранилось именно православное исповедание.
Почти в каждой деревенской хате были иконы, тихонько молились старики и осеняли
крестным знамением своих внучат, а вечерами и ночами к священническому дому
тихо подъезжали машины начальствующих советских особ, чтобы окрестить, отпеть,
помолиться…
Сегодня много
говорят о религиозной всеядности украинцев, сочетании в их религиозном
мировоззрении различных духовных практик, склонности и магизму и язычеству.
Фантазии это, не нашим духом в края родные занесенные. Мне за более чем
двадцать лет священства приходилось заходить во многие хаты, дома и квартиры и
в дни радостные для хозяев, и в минуты их скорби и всегда, независимо от уровня
воцерковленности, отношение к священнику уважительное, к вере благоговейное, к
иконе и Евангелию почтительное.
20 лет много
изменили. На луганщине нет нынче не восстановленных храмов, открыты монастыри,
работают духовные школы. Да и присутствие наших иерархов и священства на
различных общественных мероприятиях, на экранах телевидения и в СМИ стало
вполне обычных явлением, а ведь совсем недавно было далеко не так.
Летом 1993 года
впервые приехал я в только что открывшийся Святогорский Успенский монастырь
(ныне Лавра), что расположена на крутом берегу Северского Донца. После службы
ко мне подходит «по-городскому» одетая женщина с подростком мальчишкой с
просьбой, которой сегодня уже нет:
- Батюшка, можно
к вам притронуться?
Это время
прошло. Священник не только востребован, но и стал неотъемлемой частью
современного общества. Это радует и озадачивает. Озадачивает не только потому,
что до дня нынешнего нас пытаются использовать (и используют) политические
группы, партии и прочие далекие от Бога и духовности организации для достижения
своих целей, но и из-за того, что для самих священников это стало неожиданным,
тем более, что многие из тех, кто носит рясы не были подготовлены к столь
активному «применению».
Причин тут
несколько.
Первая из них
абсолютно прозаическая. В период с 1990 по 1995 год на Украине было открыто
более 4.5 тысяч приходов, при наличии одной единственной семинарии в Одессе.
Восставшая из пепла Киевская семинария и академия в те годы больше решала
организационные проблемы и только начала готовить священство. Где было брать
пастырей? У дверей архиерейских кабинетов во всех епархиях стояли десятками
ходоки из приходов с одним требованием «дайте батюшку!» Вот и давали…
рукополагали по желанию, а не по образованию. Многие из того «призыва» стали
достойными пастырями, со временем окончившие духовные школы, но были и те, кто не
соответствовал ни духу, ни статусу…
Вторая, не менее
важная причина, тяжести первых лет возрождающийся Церкви это система подготовки
священнослужителей. Ведь в немногих Семинариях и духовных Училищах преподавали
только богословские науки, о миссионерстве и выходе за церковную ограду не было
и речи, сказывались десятилетия советской системы. Это, кстати, одна из главных
причин сектантского разноцветья, заполонившего наши города и веси.
Несомненно,
процессу восстановления самый большой урон был нанесен церковным расколом 1992
года. Расколом, основой которого по сей день являются личные и политические
амбиции, поделившим единоверных братьев и сестер на два лагеря. Слава Богу, наш
луганский край это церковное нестроение практически минуло…
Не минуло иное.
Постепенный переход сознательного, активного верующего из сельских храмов в
городские. Село гибло не только экономически, оно духовно оскудевало. Первыми
открывались храмы в селах, деревнях и поселках, но численность прихожан в них
уменьшается или остается на том же первоначальном уровне. Напротив, в городских
приходах, верующих все больше и требование, чтобы церковь была открыта в
течение всего дня (чего не услышишь в селе) становится повсеместным.
Мне 18 лет
пришлось служить в сельском храме и лишь последние пять в городском, поэтому не
сложно провести своего рода социологическое исследование. Кто наполняет наши
храмы?
Чего ждут верующие, не искушенные
богословскими знаниями, от своей веры, от Церкви как таковой и от священника,
как ее представителя?
В селе, чаяния
прихожан, прежде всего, сосредоточены на сугубо приземленных проблемах:
здоровье – семья – хозяйство. Здесь Господь, Богородица, святые и подвижники
веры и благочестия, то есть все, кто есть в храме в образе икон и праздников
играют роль конкретных помощников и покровителей, к которым можно просто и
откровенно обратиться за вполне реальной помощью. В этом «прикладном» понимании
веры казалось бы нашли отражение языческие отголоски давней старины и
современные оккультные практики, но это не так. Селянин более приближен к природе, он живет по
годовому кругу постоянного преображения окружающего бытия. Он просто понимает и
сочетает сущность вещей с тем, что необходимо сделать именно в это время года.
Он никогда не будет требовать обоснования догмата о Троице, как и не будет он
сомневаться в непорочном зачатии и в том, что Бог воплотился в человека. Это
без сомнений принимается на веру и доказательства не требует.
Однажды мне
лично пришлось столкнуться с методом «доказательства» истинности Святой Троицы.
Настырные и беспардонные в своей «миссионерской» деятельности сектанты из
«Свидетелей Иеговы» (СИ) буквально атаковали одну из наших прихожанок,
позволившей себе заинтересоваться красочными журналами и буклетами СИ. Одним из
главных аргументов была именно тайна Троицы. Прихожанка в храме позволила себе
сказать фразу, что само слово «троица» нигде в Библии не встречается. Мне даже
не пришлось вмешиваться в разговор. Соседка «отмиссионеренной» прихожанки
привела следующий аргумент:
- Анна, ты же с
нами на обедне спиваешь «Святый Боже, Святый крепкий, Святый Бессмертный», как
же это Троицы нэма?
И данного
аргумента было достаточно. Если бы его не хватило, то тут же выступило бы иное
«доказательство»:
- Ты смотри,
какая умная! У тебя и мать и бабка, и прабабка верили, а ты нет. Что, умней
себя считаешь, чем все твои родные?
Естественно,
в городском храме подобных «богословских» изысков было бы недостаточно. За
аргументацией своего православного мировосприятия священнику надобно и хорошо
Писание знать, и в книги святых Отцов заглядывать. Горожане, более рациональны
и прагматичны. Они больше читают (к сожалению, далеко не всегда духовно
полезную литературу), более требовательны к священству, особенно к образу его
жизни; ценят умение дать наставление, произнести достойную проповедь, а на
исповеди не только выслушать, но и дать конкретный совет.
В
городе священник в двух ипостасях пребывает – пастыря и психолога, тем более,
что в селе обычно знаешь всю подноготную прихожанина, а в городском храме новые
лица сменяют друг друга постоянно и только от священника зависит, придет ли еще
в храм вновь зашедший.
В
первые годы независимости Украины, в новых экономических и политических
реалиях, в государственных кабинетах всех уровней остались всё те же лица, что
и при прошлой, атеистической системе. Преобразиться внешне можно, внутренне же
не всегда удается и для этого нужно или время, или чудо. Времени не было, а в
чудеса бывшие работники обкомов и горкомов не верили, поэтому на рекомендацию
свыше, что церковь это хорошо, а Бог – наш помощник, ответ был в старом стиле:
«Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть».
В
результате к нам хлынула масса проповедников всех мастей и радуг, которые зайдя
в начальственный кабинет, дарили хозяину данного учреждения Библию, говорили о
заповедях Божьих, любви и милосердии и тут же получали благословение на
деятельность «во благо Украины». Это и привело, в конце концов, к массовому
появлению сект и всевозможных экзотических религиозных группировок.
Духовная
несостоятельность власть предержащих, стала причиной того, что на территории,
где мировоззрение народа испокон века было православными, и опирается на
сокровищницу именно православной
культуры, образовались мистические и религиозные объединения, для
которых история и традиции нашего народа или ничего не значат, или напрочь
отвергаются.
Православие – многогранно, оно способно преобразить, то
есть привести к Истине всех, кто к ней стремится, но в тоже время наша вера не
имеет многовекторности. Тропинок к Богу множество множеств, но они все проходят
в парадигме заповедей Божьих и ограждены от заблуждений крепостными стенами
догматов и канонов. Вектор духовного развития направлен вверх, к Богу и не
предусматривает, как желают современные гностики в виде различных эзотерических
практик и теорий, соединить в вере всех и вся. Мы с любовью и пониманием
относимся к каждому человеку и его вере, но это понимание простирается до той
поры, пока из наших храмов и домов, ради иного мировоззрения и религиозной
системы приказывают выбрасывать наши иконы. Здесь позиция православной Церкви
четка и определенна: если зло или насилие над верой применяется против тех, кто
есть твои братья и сестры во Христе, против твоих друзей, близких и родных -
ответ необходим. Адекватный, скорый и решительный. «Положить душу за други своя»,
это не только молитвенное воздыхание и плач о грехах, это и борьба с
потенциальными носителями зла. Борьба, где в полной симфонии и содружестве
надобно применять и духовные, и телесные силы. Как сказал один очень добрый
священник: «Ты ударил меня ни за что – я вспомню Христа. Ты обидел моих
прихожан – я обязательно вспомню, что когда-то я был мастером спорта по боксу».
Реальность
дней нынешних – политические страсти. Использовать церковь для достижения своих
местничковых, региональных или государственных побед стараются все, так как
знают, если батюшка с амвона или в беседе скажет за кого голосовать или какую
графу заполнить, то большинство прихожан прислушаются к его совету. Священный
Синод УПЦ в 2006 году принял четкое и однозначное определение – священник не
имеет права использовать храм Божий для политической агитации, как и не должен
служитель Церкви участвовать в политических мероприятиях и избираться в органы
власти любых рангов. Этим определением была признана ошибочной позиция, когда
политическое пристрастие или желание найти поддержку и защиту у власть
предержащих присутствовали в епархиях и на приходах. Церковь во всем
многообразии общественных и политических течений групп видит не политическую
платформу, а конкретных людей, чей выбор должен быть свободен, но эта свобода
не должна предопределять зло и вражду для тех, кто мыслит иначе.
Лично же я, как
настоятель храма, всегда ожидаю очередные выборы. По двум главным причинам.
Первая - сугубо разоблачительная. Где, как не на выборах и после них видна та
пропасть между тем, что говорится, обещается и что, на самом деле, исполняется
и претворяется. Становится ясным, где находится тот разрыв в конкретном
человеке, что отделяет его от Бога. Ведь православие есть единство между
внутренним и внешним…
Вторая причина -
чисто практическая. Как только снова возобновляется предвыборная компания,
храмы начинают посещать те, кто жаждет прийти к власти и кого до выборов, среди
прихожан, никогда не увидишь. Здесь, главное, настоятелю проявить смекалку и
практическую находчивость, обязательно сочетающуюся с молитвой о здравии тех,
кто к нему обращается. Будет и духовная помощь кандидатам в очередные депутаты,
и материальная поддержка прихода.
Так
на прошлых выборах в наш храм заходили представители практически всех партий
украинского политикума. И, слава Богу! БЮТовцы поставили четыре прекрасных
железных фонаря с вензелями и художественной сваркой; Регионалы дали приличную
сумму на ремонт купольной части храмы; Литвин с компанией оплатили две иконы, а
коммунисты купили облачение.
Причем, все так искренне, с надеждой и
даже с заискивающим взглядом: мол, поддержите, батюшка...
Поддержали.
Молитвой.
Сегодня,
православная Церковь, неотъемлемая часть современного бытия. У нас не только
ищут и находят истину и духовную помощь, но и получают то, чем пока наш
страстный, прагматичный, вечно спешащий мир не богат. В храме Божьем есть
главная компонента человеческой жизни – любовь.
Можно
много рассказывать о социальной работе приходов, о подготовке будущих пастырей
и работников Церкви, о миссионерстве и церковных СМИ, но все же, узнать, что
такое Бог, вера и храм Божий можно только войдя под церковный купол.
Есть
еще одна особенность в нашей Луганской епархии (полное название Луганская и
Алчевская), это то, что на протяжении всех этих двадцати лет ее возглавляет
архиерей милостью Божией нам данный. Владыка Иоанникий прошел вместе с епархией
все перипетии этих двух десятилетий. С февраля 1990 года епископ Иоанникий
(Кобзев) был назначен управляющим Донецко-Луганской епархии, в апреле 1993 года
был возведен в сан архиепископа, а летом 2002 в митрополита. Сегодня митрополит
Иоанникий – глава Луганско-Алчевской епархии. Он член Священного Синода Украинской
Православной Церкви. Высокий духовный сан, ответственность перед Церковью и
паствой, постоянная занятость отнюдь не отдалили нашего Владыку от православных
луганщины. Митрополит пользуется высоким уважением у представителей власти и
администрации области, его любят священство и простые верующие. Несмотря на
преклонные годы Его Высокопреосвященство много служит, заботится о благолепии
храмов, отечески руководит многочисленным клиром епархии. Особое вниммание
уделяет Владыка вопросу подготовки новых пастырей Церкви. С его благословения
были открыты духовные Училища, а совсем недавно начал свою просветительскую
деятельность Луганский Богословский Университет.
***
У
нас много проблем, еще больше задач, но Церковь свята не святостью наполняющих
ее верующих и священства, а тем, что в основе ее Христос. Именно преображающая
функция Церкви есть основа ее миссии. Храм Божий соединяет в себе горнее и
дольнее, здесь царствуют вневременные законы, которые дают возможность знать
будущее, помнить о прошлом и активно жить в настоящем…
протоиерей
Александр Авдюгин
Комментариев нет:
Отправить комментарий