Неугасающий свет его души

Каждый из нас приходит на эту землю, чтобы выполнить свою миссию, предначертанную Свыше. Мудрость человека, пожалуй, и заключается в том, чтобы понять, каково же его предназначение. И если это происходит, человек чувствует себя счастливым, невзирая на все сложности и испытания, ведь самое главное – найти свой путь, найти себя. Люди, осознавшие смысл собственной жизни, излучают тепло и радость, рядом с ними хочется быть как можно дольше, и всегда тяжело, когда они уходят в вечность. Но тех, кто остался, и тех, кто пришел позднее, бесконечно долго согревает тепло души, сохранившееся в творческом наследии и тепло поступков, сохранившееся в нашей памяти…

      Тарас Рыбас ушел от нас в зрелом возрасте – именно тогда, когда был накоплен мощный творческий потенциал, обретен огромный авторитет, и не только в литературном сообществе Луганщины, но даже в тогдашней столице – Москве.

     Тарас Михайлович родился 14 марта 1919 года, умер 12 марта 1977 года. Трудно не обратить внимание на то, что дата его рождения совпадает с датой рождения еще одного гениального сына украинской земли – Тараса Шевченко, а также, что дано им было при рождении одно и то же имя. Совпадение ли это, или этот факт имеет какой-то более глубокий смысл? Племянник Тараса Михайловича Святослав Рыбас, также ставший впоследствии литератором, редактором одного из московских журналов, поделился однажды семейной историей: «Мать Тараса Рыбаса – старая сельская интеллигентка Александра Павловна уже было назвала его Алексеем. Но в ту же ночь, во сне, будто с неба к ней обратился голос:
– Назови его Тарасом! – и трижды затем повторил: – Тарасом! Тарасом! Тарасом!
Да так явственно, что мать проснулась и испугалась... Но послушалась того голоса.

     Из всех классиков отечественной и мировой литературы писатель Тарас Рыбас наиболее любил Тараса Шевченко. В горькие и светлые свои дни он прикреплял на лацкан пиджака значок с его бессмертным профилем»…

    «Писатель Тарас Михайлович Рыбас ушел из жизни очень рано, – писал в год 90-летия Рыбаса литератор Валерий Полуйко, –  он не дожил всего сутки до дня своего рождения, когда ему исполнилось бы 58 лет. Он родился на Полтавщине и там же, на полтавской земле, скончался, возвращаясь из Киева, где находился в командировке.

58 лет – это пора наиполнейшего созревания души и интеллекта для любого человека, а для писателя – особенно! В таком возрасте у писателя, как у космической ракеты, если говорить образно, включается последняя ступень, которая сообщает ему абсолютную скорость и выводит на ту самую творческую орбиту, на тот апогей творческой высоты, которые позволяют ему свободно и раскованно парить в литературном поднебесье. То есть, говоря проще, писателю в таком возрасте становится доступным все в его литературной работе… В последние годы жизни Тараса Михайловича я был дружен с ним, и могу свидетельствовать, что он превосходно знал и «язык жизни», и «язык неба», и «язык земли», но более всего и убедительней всего об этом свидетельствуют его книги, оставленные нам, его литературное наследие. Оно невелико по объему – он написал два романа: «Сын погибшего» и «Красный снег», одну повесть и несколько сборников рассказов, лучший из которых «Голос чистых родников», –  но даже этот небольшой творческий наработок явственно показывает нам, какой яркой, интересной, неординарной  личностью был Тарас Михайлович, каким острым и проницательным был его ум, помогавший ему постигать «язык жизни», то бишь самую суть нашего бытия и нашу присную суть, человеческую, ее подспудные глубины, всю ее подноготную. Это знание «языка жизни», знание человеческой природы и умение разбираться в социальных явлениях, умение трезво и беспристрастно взглянуть на все их тонкости, хитросплетения и противоречия, приводившие нередко к катастрофическим последствиям, помогло ему создать не только образы своих современников, но и, оглянувшись назад, столь же трезво оценить наше недавнее прошлое, трагическое и жестокое, которое было отмечено не столько «благородным мужеством человечества, вырывающегося из оков», как писал Федор Достоевский, сколько откровенным разбоем и разгулом той части человечества, которая попрала в себе все нормы морали и преступила извечные законы «благоговения перед жизнью»…

      В молодости Тарас Рыбас не задумывался о литературной карьере всерьез, в 1937 году он поступил в Новочеркасский инженерно-мелиоративный институт, избрав там гидротехнический факультет. Студентом много занимался спортом, начав писать стихи, увлекся литературой. Однажды, когда крутил на турнике «солнце», сорвался с перекладины и повредил себе позвонок, в результате чего  всю жизнь ходил в специально изготовленном врачами корсете.

      Учился тогда Тарас Рыбас на четвертом курсе, это был самый канун войны. Он перенес не одну тяжелейшую операцию, месяцами неподвижно лежал в больничных палатах. Институт пришлось оставить. Зато еще больше в вынужденном одиночестве потянулся к литературе, ведь после больниц подолгу был прикован к жесткой койке в четырех стенах своего дома. «На войну, как инвалид, он попасть, естественно, не мог. А жил в это время с матерью под степным городком Старобельском, – вспоминает племянник писателя Святослав Рыбас. – Когда немцы захватили его, в нем была создана подпольная организация. О том, что в ней принимал участие Тарас Рыбас, достоверных данных нет. Но он был арестован и в числе военнопленных и подпольщиков под усиленным конвоем угнан в областной центр. Здесь в Каменном Броде оккупанты на скорую руку обнесли колючей проволокой концлагерь. За городком Счастье, когда конвоированная колонна приближалась к назначенному фашистами месту, Тарас Рыбас с несколькими товарищами совершил побег и через леса и заросшие балки вновь пробрался в Старобельск. Вскорости он был освобожден.

     Он все равно прорвался в часть противовоздушной обороны и служил в ней вплоть до 1944 года. А потом целых четырнадцать лет работал в редакции областной газеты «Луганская правда» – разъездным корреспондентом, потом заведующим отделом. В 1952 году заочно окончил историко-филологический факультет Луганского педагогического института имени Т.Г. Шевченко. Три года спустя возглавил областное литературное объединение. А оно через десять лет переросло в писательскую организацию. Ее Тарас Рыбас бессменно возглавлял до самой своей безвременной кончины – 12 лет».

      Самые теплые воспоминания о том времени остались у всех луганских писателей без исключения, а вот как вспоминает об этом Николай Малахута в своем эссе «Чистый голос родника»: «В домике Даля, в том зале, где мы сидели, все, наверное, было так, как и при жизни Владимира Ивановича. Во всяком случае, так старался создать обстановку ответственный секретарь Луганской писательской организации. Старинная мебель, деревянные полы, крашенные в бордовый цвет, простые дорожки, в углу пианино, на окнах мягкие, в гармошку, гардины, на подоконниках в горшочках домашние цветы... Опрятно, уютно. Сюда, к этому теплу мы и в самом деле приходили, как к домашнему очагу. И так было все время, покуда нашу писательскую организацию возглавлял Тарас Михайлович Рыбас.
Его роман «Красный снег» сначала в Украине не был напечатан. Несмотря на то, что весь соткан из украинского материала, события в нем происходят в Донбассе в революцию и гражданскую войну, герои недюжинные, с казацкими характерами. С тем колоритом вольницы и стихии, которые были присущи веками людям с Дикого поля, и вот их непростые судьбы выплеснулись в бунтарскую любовь к свободе – при всей в таких переломных моментах истории разрозненности борьбы и ее направленности.
В чем только не обвиняли автора... Дескать, в романе есть и налет украинского национализма, и гуляйполевского анархизма, и идеализации царского офицерства и его чести, и в приукрашивании фигуры Деникина, не говоря уже о Махно, Винниченко... Все это, по тем понятиям издателей и внутренних рецензентов, особенно из институтов истории и компартии, должно было быть показано в черных красках, а у персонажей внутренний мир должен, мол, быть только вампирский и ничуть не меньше...
Был, как говорится, самый разгар травли Олеся Гончара за его роман «Собор». Конец 60-х – начало 70-х годов. Особенно усердствовали газеты в Киеве, Днепропетровске, Запорожье, Донецке. И Тарас Рыбас едет в столицу и приглашает в Луганск Олеся Гончара. Здесь его встретили радушно, тепло, с искренней любовью. Многочисленные творческие вечера прошли в Луганске и области, и на них никто не осудил «Собор», а только защищали. Шахтеры, колхозники, студенты, школьники. Не знаю, помнил ли Олесь Терентьевич часовую передачу по Луганскому радио, целиком посвященную ему и его новому роману. Отличная была передача! Конечно же, инициатором ее был опять Тарас Рыбас».

     Что же касается второго романа Тараса Рыбаса, «Сын погибшего», то, впервые, пожалуй, в нашей литературе была поднята тема последствий культа личности Сталина. Очень трудно шло это произведение в печать. Несмотря на так называемую первую «оттепель» начала 60-х годов, роман «Сын погибшего» долго боялись печатать. Перестраховывались. Наконец каким-то чудом его осмелилось опубликовать издательство «Донбасс»…
По словам Святослава Рыбаса, «Я» у Тараса Михайловича  выступало наперед только в одном-единственном случае – когда надо было собой защитить человека, прикрыть от беды, наветов, напраслины, выручить, помочь. Притом делал он это всегда обдуманно, взвешенно, спокойно (во всяком случае, внешне так казалось), аргументировано. Пришлось Тарасу Михайловичу отстаивать и литературную честь племянника (а может быть, и саму его жизнь), когда, в начале 70-х годов у него выходила книжка стихотворений «Баллада о встрече», и автора обвинили в пресловутом национализме…

    Жена писателя, Ирина Петровна, преподаватель русского языка и литературы, вспоминала, как он однажды принес домой стопку бумаг с какими-то немыслимыми каракулями. Оказалось, что это написал, держа карандаш зубами, безрукий шахтер Владислав Титов.
Тарас Михайлович сделал все возможное и даже невозможное, чтобы его повесть «Всем смертям назло» была опубликована: привез рукопись в Москву, передал члену редколлегии журнала «Юность», писательнице Марии Прилежаевой, и они вдвоем убедили главного редактора этого журнала Бориса Полевого напечатать повесть.
Об этом также вспоминает Николай Малахута: «С полным правом очевидца могу засвидетельствовать, что при всех трагических обстоятельствах Владислав Титов, в первую очередь, как писатель, состоялся только благодаря поистине отеческой заботе и опеке Тараса Михайловича.
А поэты Анатолий Романенко и Александр Лебединский? А прозаики Леонид Коломойцев и Вениамин Мальцев? А автор превосходных романов о Древней Руси Валерий Полуйко?!

           Да, собственно, все мы из поколения 60 – 70-х годов пошли в литературу из-под его надежного крыла»...

     Как ни странно, он, будучи провинциальным писателем, оказывал сильное влияние на литературную жизнь не только Украины, но и Москвы.

     Есть и еще одна неоценимая заслуга Тараса Рыбаса – перед Луганском. Как нельзя лучше написала об этом в своем «Слове о Сиятельном и Влиятельном Человеке» журналист и поэт Татьяна Дейнегина, знавшая Тараса Михайловича лично: «Во времена Тараса Михайловича бывшая Английская улица Луганска (Ворошилов-града) непонятно почему именовалась «Юного Спартака». И, как знать, быть может, этот уголок старого города следовало бы увековечить именем незабываемого Тараса Рыбаса, который так много сделал для очеловечивания родного города… Но именно Тарас Михайлович был одним из первых, кто начал возвращение на родину светлого имени Казака Луганского, создателя «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля. Думал ли Тарас Михайлович Рыбас, руководитель луганской писательской организации, талантливый писатель и совестливый человек, о благодарности потомков, когда пытался отыскать в анналах истории место расположения домика семьи Далей? Думал ли он о том, что делает дело исторической и государственной важности, когда обращался к руководству города и области с инициативами по превращению полуразрушенного строения в луганскую жемчужину –  Домик Даля?..  

     Тарас Михайлович Рыбас… Он был поистине Сиятельным человеком – его души и сердца хватало, чтобы обогреть и утешить, поддержать и возвеличить каждого, кто приходил к нему за помощью или просто за добрым словом.
      Тарас Михайлович Рыбас… Он был поистине Влиятельным человеком. Это не касается должностей и «управленческих рычагов». Это о неизмеримом радиусе его человеческой души, доброе и светлое влияние которой на кого угодно было ощутимым и необратимым. Рядом с Тарасом Михайловичем невозможно было ссориться или кого-то оскорблять, произносить непристойные слова или даже мысленно допускать недобрые намерения…»

     Тридцать пять лет прошло с тех пор, как Тарас Рыбас ушел в вечность, но свет его души не угасает, согревает, помогая нам найти правильные жизненные ориентиры, найти себя…

Елена Ходус